Любовная лирика Ф.Онгарсыновой

Стихотворение "Монолог женщины"

                                                             

                                                         * * *

                                                              Как осудить спешат, что я стихами

                                                              все о любви, о чувствах, о душе.

Стояло человечество веками

на острие любви, как на ноже.

Но в книге жизни черные страницы

 черны от примечаний клеветы,

и если жизнь в любви мне только снится,                          

я помню, что ее источник — ты.

Я сплю, чтоб снилось, —

                                     но люблю бессонно

одно существование твое

 становится всего земного солью,

 мое обогащая бытие.

Пока все песни о любви не спеты,

в огонь и в воду за собой зови,

                                                             чтоб меньше мыкалось стихов по свету,

                                                             неодухотворенных, без любви.

                            

                                                             

                                                  ***

                                           Подходит поезд. Стук сердец опережает

                                           вагонов стук на стыках рельс.

                                           Куда мы?

                                           В неизвестный рейс

                                           кого и кто здесь провожает?                

                                           И небо розовым дымком

                                           смешалось с паровозным дымом,

                                           и волосы вдруг стали дыбом,

                                           я в ужасе, а в горле — ком.

                                           Прощаться? Как же так? Уже?

                                           Отрепетируем прощанье,

                                           пока не подошло оно —

                                           секундных стрелок робок бег.

                                           Что мы с тобою на меже,

                                           оповестил гудок печальный.

                                           С тобой на месяц, все равно,

                                           расстались, будто бы навек.

                                           Прощай и помни обо мне!

                                           Над адом надпись:

                                                                         «Выход в город».

                                           Разлука ухватила ворот,

                                           а с ней вдвоем — тоска вдвойне.

                                          Мы разыграли твой отъезд,

                                          как в пьесе, а когда он грянул,

                                          слова и жесты я забыла,

                                          и заместительница-грусть

                                          без слов нарисовала крест:

                                          слова не распустившись вянут.

                                          Вдруг поезд крикнул:

                                                                                 «Было! Было!

                                         Вернись-вернусь!

                                                                            Вернись-вернусь!»

* * *

Среди толпы неведомая сила

 велела обернуться на тебя —

мужчины близость новизной томила —

лечу, как на свечу, но не любя.

Порою судим прочих опрометчиво...                                                     

По молодости — хлоп — и в западне,

себе простим, что сердце переменчиво,

а страсть уже горит, как свет в окне.

Уже мое падение забрезжило.

Густ воздух комнаты — не выйти, не войти.

Вдруг показалось: тихо смотрит прежний мой...

И прошептал: прости меня, прости!

Тут нас, невольников страстей поверхностных,

вдруг разметало силой небывалой —

ведь каторгу невинности и верности

 я, радуясь и каясь, отбывала

                               

                                                                    * * *

      Ах, как жаль, что ты уходишь,

      жаль, что без меня.

     Не дождешься сладкой ночи,

    голубого дня.

    Не найдешь другого счастья,

    наше оброня,

    ведь любовь чужих красавиц —

   слабая броня.

   Но ведет по свету призрак,

   ласково маня,

   образ мой за спину прячет,

   над тобой труня.

  Что же ты один вздыхаешь?

  Где твои друзья?

  Разошлись? Приятель бросил?

                                                                                      Съехала родня?

                                                                                     Из души твоей

                                                                                    с разрывом сердца выйду я.

                                                                                    Как живешь один, мой милый?

                                                                                    Как ты без меня?

                         

              

                      *** 

Ты не вспомнишь меня, не подумаешь,

что я сделалась еле живая,

точно рана в груди ножевая —

ты не вспомнишь меня, не подумаешь...

Ты от сердца меня отрывая,

в свою душу тоску зазывая,

ты не вспомнишь меня, не подумаешь.

Как случилось, и где твоя искренность?                                  

          

От себя ты, мой голубь, таишься?

Но счастливым-то не притворишься.

Умерла отступившая искренность:

и смеешься ты, и веселишься,

 а душой опустевшей томишься,

умерла отступившая искренность.

Плачет сердце, тоскою охвачено —

от безвыходной боли раскольной...

Ты не шел колеею спокойной.

Плачет сердце, тоскою охвачено,

о любви нашей, как о покойной.

Как живешь без меня, дорогой мой?

Плачет сердце, тоскою охвачено?

                        

                                                                                                          * * * 

Да, тяжко признаваться нам в своей вине —
ушел, и нет у правоты моей опоры.

   Глаза грустят-грустят, не повинуясь мне.                         

  Весь мир от глаз моих закрыли шоры.

  Иссякло между гор дыхание ветров,

  цветы и травы на лугах увяли.

 Была у нас любовь — одна, как общий кров,

 но две тоски единство разорвали.

Как опустело без любви лицо!

Какою страшной за обиды платим данью!

Как хорошо, что есть одно твое крыльцо,

к которому сквозь боль ведут меня рыданья!

      

                       
               * * * 

Снова день спокоен и печален,

но гоню судьбы моей челнок,

не предвидя, будет ли причален

 или вечно будет одинок,

в леденящих волнах одинок...

Невозможно в жизни повторенье,

и сквозные ветры ноября

 унесли мое стихотворенье

о любви.

               Прощальная заря

 умерла от стужи ноября.

И зачем в душе огонь священный

хладен, как осенняя листва,—

мне вздохнуть не хватит всей вселенной

с ярым солнцем я хочу родства,

с белым светом я хочу родства.

И когда мой взгляд высокомерно

 проскользит, хоть ты его искал,

я спасаюсь тем, что ты, наверно,

видишь сквозь грудную клетку шквал.

В моем сердце буря, ливень, шквал.

Мы с тобой бездумно и покорно

приняли случайность за судьбу.

Я цепляюсь выветренным корнем

 за тебя, но словом не зову.

За собой по жизни не зову.

И.гудит В груди тоска сквозная,

я живу невольницей рутин,

и смеясь с другим и точно зная,

равный свету солнца ты один.

Нет тебе подобных, ты — один.

                            

                       * * * 

Врагу не пожелаю адского котла

и слез моих горючих стародавних:

своя печаль — суровейший

наставник — и в милосердии и в мудрости светла.

Врагу не пожелаю райского плода,

любви Джульетты, горькой страсти Гретхен —

забвенья от печалей в мире редки,

печаль облагорожена всегда...

Безлюбье — кара моему врагу.

Когда рассудка скрепы ослабели,

 бессонницей объятия постели

страшат...

Вот все, что пожелать могу.

Лишь одиночество — проклятье от меня,

нет слез, нет радостей,

                                      скорбей, страстей, огня...